после завершения Святой Мессы быстро пустел – горожане спешили по своим делам, не желая задерживаться внутри хотя бы на минутку. Оно понятно, всё же рабочий день и позволить себе роскошь остаться для молитвы в тишине каменных сводов мог далеко не каждый. Пабло мог. Он никуда не спешил. Напротив, цель его визита находилась здесь, внутри собора святой Изабеллы. Потому он остался.

Ждать пришлось недолго. Спустя несколько минут благоговейную тишину нарушило гулкое эхо приближающихся шагов. Пабло опустил голову, ещё сильнее надвинув капюшон на лицо. Открывать себя раньше времени в планы не входило. Шаги замерли рядом с его скамейкой, после чего почти сразу же раздался раздражённый голос настоятеля:

– Неуважение ко мне, как к священнику, к Святой Мессе, как к центру всей христианской жизни, к Евхаристии, как к центральному Таинству и к самому Спасителю, в конечном итоге, есть тяжкий грех, сын мой… Может, у вас найдётся весомая причина, оправдывающая ваше появление на Мессе к её завершению?

– Я пришёл, чтобы увидеться с вами, отец… – деланно-глухим голосом произнёс Пабло, всё также не открывая своё лицо.

– Вы нуждаетесь в исповеди?

Хороший вопрос.

Очень хороший.

И ответ на него безусловное «да». Груз поступков никак не соотносящихся со святой жизнью давил на сердце невыносимой тяжестью. Иногда грудь сдавливало так, что казалось ещё немного, и её просто раздавит. Тем не менее, прямо сейчас он не был готов открыть все свои грехи священнику. Возможно вообще такой день больше никогда не настанет…

Нет, цель визита в собор святой Изабеллы совсем не нужда в таинствах. Цель визита – Сантьяго Кордеро, настоятель прихода и по совместительству, глава местного подразделения стражи Конгрегации. Вот он то ему и требовался.

– Нет, падре. Я пришёл не за исповедью.

– Тогда зачем же вы пришли? – в голосе настоятеля появилось напряжение.

– Я пришёл за вами. – Пабло выпрямился и скинул капюшон с головы.

Сантьяго отшатнулся назад, перекрестился, потом замер на месте, вглядываясь в открывшееся лицо. По мере узнавания, его лицо вытягивалось, а зрачки заметно увеличивались в размере.

– Вы? – наконец сумел он выдавить из себя. – Но… как? Вы же мертвы?

– Как видите, Божья Матерь под Своим покровом оставила меня в целости и сохранности.

– Да, но…

– Вы мне нужны, Сантьяго. – жёстким хлёстким голосом, добавив туда изрядную порцию металла заявил Пабло, на корню пресекая ненужные разговоры. Время итак было весьма ограничено. – Мне, и Церкви… Она в опасности. Огромной опасности. И наша задача, суметь предотвратить катастрофу…

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Женский монастырь ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

08:36.

– Припаркуйся там. – Рауль де Торрес махнул рукой вправо, указывая на небольшую свободную площадку перед отвесным обрывом. София Бенито послушно вывернула руль, направляя компактный «Ромео» в указанном направлении.

– Хорошо. – Рауль поднял лежащий на коленях бинокль и поднёс его к глазам.

Справа, чуть дальше на скалистом плато возвышались каменные стены монашеской обители. Рауль увеличил резкость в попытке детально рассмотреть интересующие детали.

– Что там? – спустя минуту напарница в нетерпении дёрнула его за рукав.

– Два человека на наблюдательных вышках, ещё трое прогуливаются по внешней стене.

– У ворот?

– Никого. Во всяком случае, снаружи. – Рауль чуть опустил бинокль, переводя взгляд со стены на подъездную дорогу, ведущую к главным воротам монастыря. В двадцати метрах от занятой ими позиции располагался контрольно-пропускной пункт. Ничего сверхъестественного – всё-таки тут монастырь, а не резиденция Святейшего: будка стражника, да шлагбаум.

– КПП?

– Один стражник в будке. Один снаружи.

– Итого семь видимых целей. – подвела итог София, вводя данные в планшет, откуда те мгновенно поступали в базу единого центра управления спецоперациями.

– Их больше. – уверенно заявил Рауль. – Согласно данным из нашего источника, периметр внутри монастыря охраняют три десятка хорошо вооружённых бойцов.

– Думаешь наши не справятся?

Рауль пожал плечами. Он предпочитал не давать каких-либо однозначных оценок. По крайней мере, вслух. Касаемо их положения – команда должна справиться. У неё попросту нет иного выхода. Тем не менее, нужно учитывать тот факт, что всегда остаётся вероятность вмешательства иных сил. И не всегда речь идёт о земных.

Отложив бинокль, Рауль коснулся закреплённого в правом ухе наушника.

– Иерусалим, вызывает Иерихон. Мы на позиции. Готовы к следующему этапу.

Священная Католическая Империя.

Северная Америка.

Вице-королевство Новая Испания.

Архиепископство Юкатана, под совместным управлением архиепископа и имперского генерал-губернатора.

Мерида.

Резиденция генерал-губернатора.

09:01.

– Три часа. – архиепископ Юкатана недовольно уставился на циферблат дорогих наручных часов, инкрустированных драгоценными камнями, точно тот был виной всем земным бедам, включая грехопадение в Эдемском саду.

Альфонсо Фелипе – архиепископ Юкатана, Даниэль Дутра да Силва – генерал-губернатор, и Джакомо Политано – обер-инквизитор данного региона, расположились в уютной беседке во внутреннем дворике роскошного трёхэтажного дома построенного ещё пять веков назад во время колонизации полуострова Франциско де Монтехо-и-Леон. Его скульптура как раз возвышалась в центре внутреннего двора, окружённая кольцевым фонтаном.

– Ещё вина? – генерал-губернатор указал на стоящую рядом с ним бутылку и вопросительно приподнял брови.

– В пекло вино! – раздражительно махнул рукой архиепископ. – Через три часа нам принимать Святейшего.

– Вижу вы не слишком то рады приезду начальства. – усмехнулся Даниэль.

Архиепископ ничего не ответил, только поджал и без того очень тонкие губы, из-за чего те превратились в сплошную линию.

– Появились инсайды из Рима? – генерал-губернатор закинул ногу на ногу и поднёс к губам толстую сигару. Сидящий сбоку от него обер-инквизитор недовольно поморщился. Вообще, в Империи курение находилось под строжайшим церковным запретом. В людские массы ещё с прежних времён, курение подавалось как связь с демонами преисподней, а люди пускающие дым из носа, то есть курящие, обвинялись в связях с дьяволом. Соответственно, наказание за подобное преступление полагалось довольно суровое: монастырские рудники, если проступок совершён впервые, а провинившийся раскаялся; и смертная казнь через сожжение, если преступление повторялось, а преступник продолжал упорствовать. Генерал-губернатор относился ко второй категории. Рецидивист каких ещё поискать надо. Конечно, свою роль тут играл тот факт, что в более высоких и образованных кругах все всё прекрасно понимали: курение вредит физическому здоровью, но никак не духовному. Тем не менее, запрет никто не отменял. И ту вольность, какую генерал-губернатор мог позволить себе в колониальных территориях, в остальной части Империи он бы позволить себе не смог. Там инквизиция cреагировала бы моментально, несмотря на занимаемое им положение.

– Никаких. – архиепископ отрицательно мотнул головой и с подозрением покосился в сторону сигары. – Бросил бы ты лучше это дьявольское занятие…

Даниэль сделал глубокую затяжку, выпустил дым и изобразил на лице только ему самому понятную гримасу.

– Беспокойтесь о своей душе, Владыка… Особенно когда развлекаетесь с малолетками…

– Да как ты… – архиепископ задохнулся от ярости и попытался вскочить на ноги.

– Спокойно. – в голосе обер-инквизитора прорезалась холодная сталь и Альфонсо Фелипе сел обратно в кресло. – Тебе действительно стоит выбросить эту гадость. Хотя бы сегодня. Или хочешь чтобы при встрече с Папой от тебя воняло этим дерьмом?

– О, Мария, Матерь Божья… – генерал-губернатор закатил глаза, но совета послушался и сигара приземлилась на дно стоящей в углу беседки урны.

Формально и генерал-губернатор и архиепископ занимали более высокую позицию в иерархии, поскольку под их непосредственным управлением находился весь Юкатан. Фактически же, Святая Инквизиция имела в колониальных территориях непререкаемый авторитет. Можно сказать – так везде. Но нет. В колониях Инквизиция имела авторитет едва ли не божественный. Хотя, почему едва ли. Если Иисус надумает спуститься с небес, и Ему не посчастливится оказаться в том же Юкатане, вполне может оказаться в подземелье инквизитория. И никто даже слова против не скажет. Ибо, если инквизиция на чёрное говорит белое, а на белое чёрное, значит так оно и есть. Поэтому, хотя Юкатан находился под управлением архиепископа, как представителя Папы, и генерал-губернатора, как представителя светской